С большой долей вероятности можно предположить, что через 20 лет не сохранится ничего из привычных нам атрибутов процесса получения знаний. Цифровая революция кардинально изменит образовательную среду, как, впрочем, и все остальные сферы человеческой жизни. Константой остаются лишь два участника образовательного процесса: ученик и учитель. Но и они, и их отношения подвергнутся глобальной трансформации под влиянием «цифры».
Скорость перемен настолько высока, что ожидать появления всего того, что мы в состоянии предсказать, скорее всего, следует не через 20 лет, а раньше. В первую очередь это касается высшего образования, более восприимчивого к современным реалиям, чем школа. По нашим оценкам, уже к 2025 г. число онлайн-студентов сравняется с теми, кто учится в стенах университетов. Очевидно, последних будет оставаться все меньше. Онлайн-лекции уже сейчас дают знания лучше, чем обычные форматы, а включение все большего количества элементов искусственного интеллекта, подстраивающего программу под особенности восприятия конкретного слушателя, не оставит традиционному обучению никаких шансов на существование. Собственно, единственное препятствие на пути тотального перехода образования в онлайн связано не с техническими препятствиями, а с особенностями человеческой психики. Человеку необходима работа в группе, в одиночку он хуже изучает материал, скучает и теряет мотивацию. На данном этапе развития видится, что следующим шагом должно стать создание виртуальных пространств для онлайн-семинаров, на которых одновременно будут заниматься студенты из Австралии и Марокко. Будем надеяться, что к тому времени все в мире уже будут свободно говорить на английском языке или появятся технологии мгновенного перевода без потери качества. Собственно, все это возможно уже сейчас, только стоимость очень высока. А основная задача онлайн-технологий в сфере образования – повысить его доступность для широких слоев населения, как территориальную, так и с точки зрения стоимости. Избавиться от инвалидности однозначности
Онлайн создает много возможностей, но не стоит ждать от него больше, чем он может дать. В конце концов, это только технологии, а образование – та сфера, в которой хоть через 20 лет, хоть через 200 ключевыми останутся люди. Если быть университетским профессором весьма почетно и сейчас, то о школьных учителях этого, к сожалению, сказать нельзя. Цифровая революция, по моим оценкам, должна привести к ренессансу этой профессии. Перегрузка учителей не творческими, а административными и бюрократическими задачами – главное, что убивает творческий потенциал. Искусственный интеллект, в отличие от человека, способен заниматься монотонным умственным трудом, на который уходит порядка трети рабочего времени учителя, не уставая и не перегорая. Он в состоянии не просто помогать учителю, проверяя вместо него тетрадки, но и делать обобщения: сколько детей смогли выполнить задание, что именно не получилось, кто нашел нестандартное решение. Мы часто повторяем мантру, что учитель – творец. Но по факту его постоянно отвлекают от творчества: часто это просто замученный человек, которому постоянно приходится заполнять бумаги, изучать бумаги от начальства и проверять домашние задания учеников. И то, и другое является абсолютно рутинным умственным трудом, который занимает от 30% до 60% времени учителя в зависимости от предмета. Это, в свою очередь, окрашивает рутиной и те элементы труда, которые могут быть ареной творчества. Если нет времени на «необязательное» чтение, на профессиональное обсуждение с коллегами, то учитель начинает воспроизводить «простые решения» и на уроках. Если учителя получат свободное время и выбор из множества методических элементов, то они начнут совершенно иначе себя ощущать. Новый статус привлечет в профессию талантливых и креативных молодых людей. Ведь учитель, если он, конечно, хороший учитель, просто не может не быть неординарной творческой личностью. Как только у образованного человека появляется время, он сразу начинает что-то придумывать, открывать для себя и мира. Преподавателю вуза свобода от рутины даст возможность заняться тем, чем он и должен заниматься существенную часть своего времени, – наукой и самообразованием. Продолжая тему среднего образования, можно с уверенностью прогнозировать, что традиционных учебников в школах не останется, они доживают последние 10 лет. Огромное цифровое «образовательное облако» заполнится методиками тысяч учителей. Благодаря этому школа наконец сможет избавиться от присущей ей инвалидности однозначности. Каждый учитель сможет по-своему компоновать материал для обучения, создавать собственный оригинальный продукт и делиться им с виртуальными коллегами. Цифровые сервисы наконец избавят школу от извечной проблемы – профессионального выгорания педагогов. Учитель не имеет нормальной карьеры в традиционном понимании этого слова, фактически он навсегда остается в одной должности и с одной зарплатой. Единственный доступный ему вариант карьерного роста – это переход в завучи и директора, то есть в администраторы, что, по сути, означает не подъем, а слом профессиональной траектории. Но, освободившись от рутины, учитель сможет добиваться признания и расти в профессиональном сообществе, сначала национальном, а вскоре и в глобальном. Это будет совсем другая карьера, как у ученого и артиста, а не у администратора театра или замдиректора НИИ по хозчасти. Образование как игра
Для тех, кто учится, глобальный тренд в образовании – это массовое внедрение индивидуальных образовательных траекторий. Как мне представляется, сам трек перейдет от лозунгов к реальным изменениям в ближайшие 10-15 лет. В школе интерактивный учебник нового поколения дает возможность подстроить изучение школьной программы под конкретного ребенка, исходя из его психологических особенностей и отношения к учебе. Искусственный интеллект способен распознать, как ребенок воспринимает информацию, надолго ли хватает его внимания, нужно ли держать его в жестких рамках или же он сам активно проявляет рвение к учебе. Результат – резко снизится школьная неуспешность, «перманентно отстающие» будут представлять уже не треть класса, а 10-15%. Экономический эффект этого трудно переоценить, ведь школьная неуспешность (по PISA она у нас 25%) с 90%-ной вероятностью переходит в трудовую, экономическую (люди, у которых не получается обеспечить себя и свою семью). Кто не знает, в России сейчас 2,5 млн молодых людей (15-25) не учится и не работает. На университетском уровне произойдет резкое расширение доступной для студентов, где бы они ни находились, линейки преподавателей и предметов. Глобальное предложение формируется уже сегодня, но действующие платформы МООС не умеют делать того, что делают университеты, – организовывать групповые дискуссии, выявлять и поддерживать заинтересованных в предмете и неординарно мыслящих студентов. В ближайшие 10 лет высшая школа будет искать решение этой проблемы. Очевидно, что будущее за «смешанной моделью» (blended learning) – когда онлайн-курс является только одним из элементов обучения, наряду с обычными семинарами. С большой вероятностью популярные МООС будут дополняться выстраиванием сетевого взаимодействия преподавателей университета-донора и университетов, использующих курс. Таким образом, будет происходить глубокая интеграция университетов всего мира.
Самое фундаментальное изменение, которое следует ожидать в образовании за 20 лет, – это исчезновение языкового барьера. Система машинного перевода обеспечит его качество на уровне среднего (не блестящего) переводчика. Это станет вызовом для национально ориентированных образовательных систем, резко ускорит их методическое и предметное обновление. Возникнет единый рынок образовательных материалов и технологий и, что еще важнее, единое облачное пространство бесплатных образовательных продуктов. С большой вероятностью, в повестку мировой политики войдут темы обеспечения доступа к глобальным образовательным ресурсам для каждого человека.
У образовательных систем появляется шанс противостоять болезни формализации и утраты интереса учащимися. Сегодня в 5-м классе до половины школьников теряют интерес к обучению, начинают рассматривать его как обязанность, а не возможность. Причина простая – они не чувствуют обратной связи. Мобилизовать мотивацию можно с помощью средств, испытанных в других сферах общественной жизни. Это спорт (там складываются две мотивации – спортсмена и болельщика) и это игра. Цифровые симуляторы и игры; обучение через индивидуальные и коллективные проекты, резкий рост распространения соревнований и конкурсов – нормативное образование, основанное на задаче достижения стандарта, превратится в образование достижений. Все эти инструменты уже давно существуют в образовании. Тренажеры для летчиков. Проекты как выпускные работы. Олимпиады школьников и студентов. Но цифровые технологии позволят сделать их массовыми, а не исключительными.
Наконец, рынок труда – что он будет требовать от образования через 10 и тем более 20 лет? Очевидно, что спрос на «квалифицированных исполнителей» сожмется в разы – искусственный интеллект берет на себя «умственные» рутинные операции и выполняет их на порядок лучше человека. Уже много раз перечислялись профессии «на вылет». Но это означает, что образование кроме аналитических компетенций должно будет формировать в первую очередь умения творческие и коммуникативные. Чтобы добиться успеха, ты должен предлагать новое, интересное для других – и уметь это «свое» продвигать, быть заметным. Будущая школа должна искать и воспитывать креативность в том числе в работе руками (чего она сейчас делать совсем не умеет), в общественной деятельности (чего тоже не умеет).
Высшее образование, и этот тренд мы видим уже сейчас, будет все больше уходить от конкретной квалификации. Сейчас мы видим, что основную образовательную нагрузку в глазах общества несет бакалавриат, а магистратура все еще представляется чем-то неочевидным. Но в ближайшем будущем будет нарастать профессиональная нейтрализация бакалавриата. В бакалавриате будут преподавать некоторый набор аналитических подходов: это еще не профессия, а скорее специфическая линза, через которую ты смотришь на действительность. Эта линза может называться «историк», «математик» или «искусствовед», но она не будет определять дело всей жизни. После искусствоведения студент может пойти в магистратуру по маркетингу, в бизнес-школу или вообще открыть свой ресторан.
Совершенно очевидный тренд развития онлайн-образования – это резкий рост спроса на него со стороны взрослых работающих людей. Потому что для взрослых людей главный ресурс – время, и возможность получения образования в удобный для него момент времени – это огромная ценность. Поэтому для образования взрослых, конечно, открываются совершенно новые перспективы. А главное, мы видим выход из ловушки быстро меняющихся требований к профессии. Времена, когда знаний, полученных в институте, человеку с лихвой хватало до пенсии, остались в прошлом.
Но все это по большей части эффекты более близкого отрезка времени. Есть области, изменения в которых дают отложенный эффект как раз с 20-летним лагом. Речь идет о раннем образовании и психолого-педагогической помощи молодым родителям. Программы педагогического патроната, наряду с медицинским, существуют во многих странах и приносят огромную пользу. До половины школьной неуспешности закладывается в возрасте до трех лет в силу дефектов воспитания и работы с совсем маленькими детьми. Если мы сможем повлиять на эти процессы, то через 20 лет вырастет совершенно иное в своих способностях поколение. И благодарить за это нужно будет не искусственный интеллект, а обычный человеческий.