В начале текущего столетия стал заметен тренд на снижение уровня интеллекта жителей так называемых западных стран. Последние публикации научного журнала Intelligence, который отслеживает ситуацию с IQ в разных странах мира последние пятнадцать лет, показывают, что если двадцатый век был отмечен неуклонным ростом уровня образования и интеллекта во всем мире, то двадцать первый, возможно, станет веком «мирового оглупления». Во всяком случае, как свидетельствуют результаты исследований, коэффициент интеллекта за этот срок неуклонно падал год от года.
Так, с 1999 по 2009 год средний IQ французов снизился на 3,8 пункта. Между 2002-м и 2006-м он составлял 98 пунктов из максимальных 180 (тест Айзенка) — столько же, сколько у испанцев и американцев. Хуже, чем у французов, дела обстоят у британцев: по сравнению с началом двадцатого века уровень их интеллекта снизился на 14 пунктов.
К аналогичному выводу пришли ученые из норвежского Центра экономических исследований Рагнара Фриша, которые, исследуя IQ норвежских призывников за последние несколько десятилетий, убедились, что у молодежи 1991 года рождения уровень IQ оказался почти на пять пунктов ниже, чем у тех, кто родился в 1975-м, а у тех, в свою очередь, в среднем на три пункта ниже, чем у родившихся в 1962-м.
И это при том, что Норвегия давно и прочно занимает первое место в Индексе человеческого развития. Этот показатель определяется как интегральный на основе таких данных, как уровень жизни, грамотность, образованность и долголетие.
В то же время самый высокий в мире коэффициент IQ сохраняют жители Сингапура и Гонконга (108 пунктов), близко к ним Китай и Япония.
Конечно, коэффициент IQ не самый надежный инструмент определения интеллекта отдельного человека, но как инструмент сравнения больших массивов данных и для анализа происходящих процессов его вполне можно использовать.
Позволю себе высказать некоторые соображения о причинах этого явления. На мой взгляд, главный фактор, определивший снижение уровня интеллекта в развитых странах, — падение уровня образования в них, которое стало следствием разрушения традиционной системы образования. Подтверждается известная мысль классика педагогики Яна Амоса Коменского: «Если определить человека как существо, способное к обучению, то никто не может стать человеком, если его не обучать».
При этом тот же Коменский считал, что школа должна предоставить ребенку знания в объеме, необходимом и достаточном для:
— гармоничного интеллектуального и нравственного развития;
— обеспечения широты кругозора, достаточного для понимания всей сложности современной жизни и формирования представления о происходящих в стране и мире процессах — научных, политических, экономических;
— обеспечения возможности осознанного выбора профессии и, более широко, жизненного пути;
— обеспечения возможности дальнейшего образования и самообразования.
А это равным образом требовало определенных оснований образовательного процесса, которые были реализованы в традиционной средней школе: академизма и авторитарности. Академизм — это сложность требований и перегруженность образования «лишними» знаниями ради широты кругозора. Авторитарность — это безусловное подчинение учебного процесса задаче получения знаний и авторитету преподавателя. Чтобы не было ложного толкования, заметим, что авторитарность в этом смысле совсем не отрицает демократических и гуманистических отношений между учителем и учеником. Эти два основания образовательного процесса, в свою очередь, могли быть осуществлены только при классно-урочной организации учебного процесса.
Последние десятилетия европейская и американская школа все больше отходила от этой классической системы, основываясь на нескольких соображениях, которые постоянно звучат и в нашей стране: необходимы снижать нагрузка на ученика, гармонизировать и демократизировать отношения между учеником и учителем, отказаться от зубрежки под тем предлогом, что 90% выученного в школе «никогда не пригодится». В результате этих изменений западноевропейские страны стали терять позиции в рейтингах образования, где на первые места выдвинулись азиатские страны.
Однако выяснилось, что без авторитарности, лежащей в том числе и в основе учебной дисциплины, невозможен последовательный учебный процесс. Что объем и устойчивость знаний, получаемых учениками, и свобода образовательного процесса, тем более превратно понятая, далеко не всегда совместимы. А разгрузка становится синонимом отупляющего безделья. Всякий, кто когда-либо обучался музыке, знает, что без повторения скучнейших гамм по несколько часов в день стать музыкантом невозможно. Автор этих строк вспоминает простейший педагогический прием институтского преподавателя математики, который заставлял тех, кто не мог решить контрольное задание, решать все соответствующие задачи из задачника числом по двести-триста штук. И срабатывало. К концу процесса решения этих задач, что называется, отскакивали от зубов.
Ведь образование — это получение информации, и ее запоминание нужно не только для знаний как таковых, но и для развития мозга. Каждый педагог знает: обучая, он воздействует на мозг человека. С момента рождения количество нейронных образований у человека повышается в разы. Ресурсы, внешние для новорожденного, быстро становятся внутренними, неотделимыми от личности. И чем больше времени затрачивается на то или иное занятие, тем больше нейронов и связей возникает между ними в мозге, а значит, повышается его производительность. Чем больше мы повторяем какие-либо действия, мысли, слова, тем более активными и автоматическими становятся соответствующие нейронные пути. Появление любого нового долгосрочного знания модифицирует структуру мозга. Отсюда один шаг до вывода, что, отказываясь от традиционной системы обучения, мы снижаем не только качество обучения, но и уровень интеллекта человека. А если это касается всей нации, то и всей нации. Что, собственно, и показали исследования IQ.
Александр Механик