Что такое университет и как его едят

Университет предполагает передачу культуры, обучение интеллектуальным профессиям, проведение научных исследований и подготовку будущих исследователей. Практики (судьи, фармацевты, учителя) нужны при любом политическом режиме. Но вот исследования, особенно социальные, для авторитарных режимов опасны: они могут раскрывать людям глаза на истинное положение дел в стране. Вот почему в СССР экономисты занимались мифотворчеством; еще в большей степени это было характерно для политических наук и изучения общества.

Университет не может существовать в тюрьме. Уже в средневековых университетах магистры самостоятельно определяли порядок своих трудов и занятий, выбирали деканов и ректоров, меняли правила проведения экзаменов. Невмешательство администрации в содержание исследований и преподавания — важная черта и «гумбольдтовских» университетов XIX века, и современных  университетов. Степень автономии университетов в Европе измеряется по нескольким критериям (организационные, финансовые, управленческие и академические свободы).

В России эта традиция отсутствует. Петровская Академия решала лишь поставленные верховной властью задачи и не могла собирать статистические и этнографические сведения без высочайшего повеления, пересказывает Александр Марков выпущенную только что издательством НЛО книгу Игоря Дмитриева и Натальи Кузнецовой «Академия благих надежд»: «Единственным общепризнанным основанием существования Академии оказывалось участие в международных мероприятиях». Для преемников Петра I университеты тоже имели утилитарный смысл — удовлетворить потребность государства в просвещённых бюрократах и вооружить империю передовыми технологиями для ведения войн и поддержания экономической жизнеспособности. Российские университеты всегда считались государственными ведомствами. Кажется, ровно к этому пониманию мы сейчас и возвращаемся, хотя со времени указа Елизаветы об учреждении московского университета прошло 264 года.

Академическая свобода требует признания за студентом права выбора не только академических дисциплин, но и «жизненных форм», говорится в статье «Новый смысл старых понятий: академическая свобода и автономия университета» из книги «Философия свободы». Это «реализация индивидуальной способности действовать в соответствии с собственным представлением об истине». Но какая, к чёрту, свобода жизненных форм, если студентов отчисляют за сочувствие оппозиционным идеям, а полиция поддерживает добровольные дружины нацистского толка, борющиеся за то, чтобы на улицах Москвы было нельзя курить и выпивать?

«Первородный грех — быть неаутентичным, — говорит философ Ортега-и-Гассет в «Миссии университета». — Мы можем хотеть быть тем, чем мы стремимся быть, но недопустимо делать вид, что мы являемся тем, чем мы не являемся, позволять себе обманываться, прибегать к внутренней лжи». Притворство ведет к моральной деградации институтов. Но именно это в массовом порядке вынуждены делать российские университеты. Они притворяются, что занимаются наукой, фальсифицируя научные публикации. И притворяются, что являются университетами, то есть свободными организациями, занимающимися интеллектуальным трудом. Политический режим ужесточился до той степени, что не допускает существование автономных интеллектуальных организаций.

Радикализация протеста сделала чиновников очень нервными. Они больше не могут смотреть, как какие-то политологи исследуют особенности имитации выборов в российских регионах. Им не нравится, когда экономисты изучают, как обогащаются друзья политического руководства страны. Их бесит, когда финансисты показывают, как регулятор закрывает глаза на то, что владельцы крупного банка выводят из него средства, затем банк банкротится, а деньги вкладчикам выплачивает государство. Их раздражает, когда социологи исследуют мотивы участия молодежи в оппозиционном движении. У нас же госуниверситет! Госфинансирование! Какие такие исследования оппозиции? Какой такой авторитаризм, где вы нашли state capture? Официально мы демократия, вот и придерживайтесь этой позиции, товарищи учёные! Защищать академические свободы перед таким натиском очень непросто. Но если этого не делать, происходит вот что:

Образцовый университет

Чтобы понять, каким должен быть идеальный университет по версии чиновников, достаточно посмотреть на СПбГУ. Все новые тренды в организации жизни российских университетов в последние годы сначала опробуют там, затем они расползаются по университетам в провинции. Это alma mater политического руководства страны, которое поддерживает контакт с руководством «своего» университета. СПбГУ, безусловно, занимается наукой. Он расположен в самом европейском городе России, занимает 1-е место по популярности у иностранных студентов и неплохо зарабатывает на экспорте образования. И в то же время он абсолютно лоялен власти. Своего рода «китайский университет» в России — и такими должны стать все.

СПбГУ еще в 2013 запретил преподавателям давать письменные комментарии и экспертные заключения без разрешения ректората, обязал сотрудников уведомлять ректорат обо всех публикациях, о выполняемой по совместительству работе, а затем запретил и совместительство. В 2018 СПбГУ уволил антрополога Александра Панченко, написавшего не то экспертное заключение о пятидесятниках, какое было нужно следователям.

СПбГУ ведёт воспитательную работу со студентами. Студенткам, которые провели антисексистскую акцию с цитатами преподавателей, было рекомендовано воздержаться от высказываний. В декабре 2018 СПбГУ оштрафовал студентов за участие в акции «Он нам не царь»: «осознанно оказались на месте проведения массового мероприятия, зная, что оно носит несогласованный характер; нарушили морально-этические нормы поведения универсанта». Так прямо и говорят: «универсанта»! Университет наказал студентов за то, что они были оштрафованы судом, говорил тогда глава управления по работе с молодежью СПбГУ Владимир Савинов. Студент был наказан судом, а значит, недостойно представлял университет, повторял в том же случае глава этической комиссии СПбГУ Геннадий Богомазов. Двойное наказание за одно и то же этих воспитателей молодёжи не смущает.

На днях СПбГУ оштрафовал, а потом отчислил немецкого студента Лукаса Лаца. Проступок его таков: поговорил с челябинскими экоактивистами из движения СТОП ГОК и написал о них статью.

СПбГУ — образцовый университет, с точки зрения политических кураторов, теперь приставленных к каждому университету. Им совершенно непонятно, почему каждый университет не может действовать в том же духе. Особенно в наше напряжённое время, когда политическая обстановка обостряется, а незрелая молодёжь подвержена разным сомнительным идеям.

Зачистив политическое поле, власть пытается сделать интеллектуальное поле науки, экспертизы и образования столь же однородным.

По материалам Бориса Грозовского

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *