В рамках Московского международного салона образования (ММСО-2020) 27 апреля состоялась дискуссия «Новое высшее образование: каким оно будет после вынужденного периода дистанционной работы», в которой приняли участие замминистра науки и высшего образования РФ Дмитрий Афанасьев, ректор РАНХиГС Владимир Мау и ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов.
Как заявил Ярослав Кузьминов, высшее образование не вернется в старый формат. «Сопротивление новому обычно основано на том, что люди это новое не пробовали и к себе не прикладывали, – пояснил он. – Но сейчас все студенты и почти все преподаватели начали работать в цифровой среде. Психологический порог преодолен – будущее будет другим». В этой ситуации все поймут, что образование не делится на очное и вечернее, а зависит от интенсивности включения в него студентов и преподавателей. На обычной лекции в университете можно зевать и играть в морской бой. О повышении интенсивности своей работы сообщают 100 процентов опрошенных преподавателей, рассказал ректор Вышки. По его мнению, будут востребованы четыре опции онлайн-образования – онлайн-курсы (в России их около 1 тыс, а в Китае – около 24 тыс.), смешанные формы (онлайн-курс замещает только лекции, а остальное происходит в традиционном формате), онлайн-конференции, которые в последний месяц испробовали все, и электронные библиотеки (их мало), тренажеры, симуляторы (их совсем мало).
Впрочем, считает Владимир Мау, образование как в традиционном формате, так и в дистанционным, может быть хорошим и не очень хорошим. Новые технологии помогают хорошему образованию стать лучше и эффективнее, но ничем не помогают образованию не очень хорошему. По его оценке, предстоит перераспределение студентов: те, кто стремится к качественному образованию, получат больше возможностей учиться в вузах с хорошими программами. И в этом смысле онлайн-технологии можно сравнить с ЕГЭ.
По мнению Ярослава Кузьминова, традиционный для системы образования вызов качества трансформируется сегодня в вызов открытости – готовности замещать свой контент чужим, включаться во внешнее взаимодействие, искать тех, кто делает то, что ты пока не умеешь делать; тех, кто делает что-то лучше тебя. Цифровизация приводит к перераспределению студентов между онлайн-курсами, сравнению курсов по качеству. И если раньше после отбора по результатам ЕГЭ студент мог слушать исключительно курсы того вуза, в который он поступил, то теперь вузу придется доказывать, что он студенту нужен, и одновременно расширять свое влияние во внешней среде.
Конкуренция в образовании обостряется, причем не только между вузами, не только отраслевая и международная, но и межотраслевая, убежден Владимир Мау. На рынок образования входят крупные корпорации, предлагая свои услуги, и вузы все больше конкурируют с ними.
«Я продолжаю надеяться, что несмотря на свершившуюся цифровую революцию, преподаватель вуза останется ученым или, если он менеджер и дизайнер, автором, лидером профессиональных проектов, – отметил Ярослав Кузьминов. – Это будет ученый, включенный в коллективы, выходящие за рамки своего вуза». По мнению ректора ВШЭ, у преподавателей сегодня слишком велика нагрузка – при соотношении «1 преподаватель к 12 студентам» они читают в массовых вузах в среднем четыре разных курса, во многих случаях – до десяти курсов одновременно. Такое количество допустимо в техникуме, а в университетах получается, что преподавателей вынуждают заниматься не своим делом. Ярослав Кузьминов считает, что в ближайшей перспективе каждому вузу, оценив свои кадровые ресурсы, сетевые возможности и потребности, предстоит сделать следующие шаги. Во-первых, нужно понять, какие образовательные поля он отказывается осваивать сам и в какой мере готов использовать чужое. Невозможно иметь в штате профессионалов по всем отраслям, по всей тысяче курсов, которые одновременно читаются в вузе.
Во-вторых, нужно определить категорию курсов, благодаря которым удастся вырастить своих молодых преподавателей, входящих в научную школу ведущего ученого в Гарварде, Санкт-Петербурге или Томске. Речь идет о смешанных курсах, в рамках которых онлайн-лекции читает ведущий ученый, а молодые преподаватели ведут семинары, работая с ним в едином профессионально-педагогическом коллективе.
В-третьих, предстоит оценить, что и где вуз может сделать своими силами, какие онлайн-курсы, симуляторы, другие цифровые продукты он может предложить, используя свои преимущества. Это позволит увеличить рынок для продуктов, разработанных в вузе.
В-четвертых, высвобождение ресурсов в результате образовательного аутсорсинга позволит сконцентрировать интеллектуальные и финансовые ресурсы на исследованиях и разработках. «В каких-то секторах российский вуз должен сам стать Гарвардом», – отметил Ярослав Кузьминов.
Владимир Мау связывает будущее университетов с реализацией лучших программ в очном формате в сочетании с онлайн-элементами, которые тоже важны. По его мнению, развитие образования сопряжено с расширением свободы преподавателей и индивидуализацией траекторий студентов. Жесткую модель образовательных стандартов не удастся «впихнуть» в рамки онлайн-образования – это явно повлечет к снижению качества.
По мнению ректора ВШЭ, сейчас в высшей школе налицо три проблемы. Первая проблема – это социальное неравенство. По его мнению, ЕГЭ обеспечил справедливость, но не обеспечил равенство. По словам Ярослава Кузьминова, на бюджетных местах учатся в основном выходцы из обеспеченных слоев населения, а платят за образование дети из малодоходных семей, с низким уровнем образования родителей: «В России образование не выполняет функцию социального перемешивания, которое есть в других странах, и там оно играет роль скрепы, объединения общества, дает ощущение справедливости в широком плане».
Ярослав Кузьминов считает, что эту функцию необходимо реализовать в ближайшее десятилетие – в противном случае Россия будет раздробленной. Нужны программы поддержки абитуриентов из малодоходных семей, где ключевым критерием является статус родителей (неполные семьи, оба родителя без высшего образования, семьи из малых городов). В прошлом году Вышка зачислила более 70 таких абитуриентов в рамках программы «Социальный лифт», в этом году их число планируется увеличить вдвое.
Вторая проблема – неоднородность аудитории по качеству. «Самое плохое, что может случиться, – когда университет берет на одну программу студентов абсолютно разного качества, – считает ректор ВШЭ. – Например, на 10 бюджетных мест приняты студенты с 70 баллами ЕГЭ, а на 25 внебюджетных – студенты с 35 и 50 баллами. К сожалению, такова реальность, и эти люди учиться друг у друга не могут, слабые тянут вниз сильных». Ярослав Кузьминов назвал это «университетским потребительством», когда студент рассматривается как источник денег, и это фатально плохо для вуза.
Третья проблема – короткие сроки обучения в общеобразовательной школе. С учетом длинных каникул и 11-летки вместо 12-летки наши дети по сравнению со сверстниками из других стран не доучиваются 2,5-3 года. В результате «обязанности» старшей школы в России выполняет бакалавриат, и к нему относятся как к общему высшему образованию – желательному для всех, но не связанному с профессиональными компетенциями. Чтобы решить эту проблему, можно первые два года обучения в бакалавриате давать общее образование, как предложил Владимир Путин, и затем распределять студентов на профессиональные треки, или усиливать сотрудничество вузов со школами, вовлекая старшеклассников в предпрофессиональную повестку.
Как рассказал Дмитрий Афанасьев, Минобрнауки России уже сегодня прогнозирует выпадающие доходы и планирует ситуации внеплановых затрат. Идет сбор данных по всей вузовской сети о рисках кассовых разрывов, выплаты отпускных и так далее. «Не хотелось бы, чтобы вузы воспользовались моментом и списали на кризис свои недоработки», – подчеркнул заместитель министра.
Отвечая на вопрос, не грозит ли вузам сокращение штата сотрудников в условиях падения доходов, Ярослав Кузьминов заявил, что университет не может избавляться от ученых, которые составляют его интеллектуальный капитал. «Если такое происходит, это академическая трагедия, а не кризис, и я надеюсь, что до этого дела не дойдет», – добавил он. Однако, отметил ректор ВШЭ, кадровая реструктуризация проходит в вузах постоянно: кто-то уходит по своей инициативе, а кто-то становится не интересен коллегам, потому что не ведет исследования и не проявляет себя как преподаватель. Регулярная кадровая работа временами становится более интенсивной. «Было бы хорошо, если бы этим летом она не вышла за прежние рамки», – уточнил Ярослав Кузьминов, предложив помогать министерству в его работе по дальнейшему развитию высшей школы.
По мнению Владимира Мау, вузовская система страны продемонстрировала высокую адаптивность. Сильнее всего пострадают вузы с большими внебюджетными доходами, а те, кто полагался только на бюджет, «никуда не денутся». Ректор РАНХигС назвал две ключевые статьи, на которых нельзя экономить, — профессорско-преподавательский состав, благодаря которому существуют университеты, и развитие цифровой инфраструктуры – инвестиции в будущее.