«Во французской стороне, на чужой планете» в университетах тоже есть проблемы и математическая подготовка оставляет желать. Вот что пишет Галина Гужвина – преподаватель математики, о реальной ситуации во французской высшей школе.
Вдогонку к опровержению очередного бредового поста о российском образовании с утверждениями вроде "18-летний француз намного лучше и глубже знает математику, чем любой выпускник российского вуза", "французский школьный диплом полностью покрывает все российское высшее образование", "средний французский инженер так научно подкован, как не подкован ни один вообще россиянин".
В случае таких вбросов всегда интересно, откуда растут у них ноги, поскольку какой-то невесть откуда услышанный звон там есть всегда, пренепременно есть какой-то оглушивший респондента колокольный звон. Действительно, инженерные школы традиционно принадлежат во Франции к элитарному сегменту высшего образования (в отличие от университетов, не исключая и Сорбонны, например), берут туда лишь по конкурсу, после двух лет интенсивной подготовки в подготовительных классах (то есть через два года после ЕГЭ), где да, упирают на математику в основном и учат математике как следует.
Проблема, правда, в том, что нынешние французские инженерные школы собственно к инженерному делу имеют уже очень и очень отдаленное, опосредованное отношение, если имеют ещё хоть какое-то отношение вообще. В инженерных по названию школах учатся во Франции все программисты, все финансисты, все будущие трейдеры, а также значительная часть менеджеров и прочей маркетинговой обслуги (так в лионской Эколь Централь, где я до недавнего времени работала, школе из Top-5, около девяноста процентов студентов выбирали на последнем курсе мутную и кустарно сколоченную совсем недавно специальность "финансовая математика", a ведь традиционно школа готовила инженеров-прикладников), тогда как технические, по-настоящему инженерные специальности всё больше выталкиваются в специальные прикладные институты при университетах (IUT — institut universitaire technologique), где контингент уже совсем не такой элитарный, как в инженерных эколях, a уровень владения математикой бывает и совсем плачевным (эти студенты идут в свои институты по ЕГЭ). Но именно эти люди обслуживают (и будут во всё большей пропорции обслуживать в будущем) французские железные дороги, электростанции, аэропорты, мосты, тоннели и прочую жизненно важную инфраструктуру.
Что касается уровня владения математикой после французской школы, то нужно помнить, что в общеобразовательном сегменте существует три потока — научный (S), экономико-социальный (ES) и гуманитарный (L). Выпускники гуманитарного сегмента математикой не владеют вообще никак, поскольку её просто нет в их ЕГЭ, а стало быть и в последние два года обучения, а если учесть, что именно в последние два года во Франции изучаются квадратные уравнения, тригонометрия, функции экспонента и логарифм, производная и начала интегрального исчисления и даже понятие вектора — то можно себе представить уровень их после этой серии невежества. В научном потоке, тем не менее, за последние два лицейских года интенсивная программа по математике выводит лучших из учеников примерно на уровень хороших выпускников российских общеобразовательных школ, более того, выбравшие опцию математического кружка (maths spe) изучают даже начала теории чисел и алгебраических структур на примере матриц, то есть программа, будем справедливы, неплохая. Существенным отличием её от российской кажется мне упор во Франции на вероятность и статистику, которую вводят потихоньку с уровня нашего восьмого класса и ради которых жертвуют углублениями матанализа.
Печальным результатом чего являются уже сейчас заметные трудности практически всех студентов с навыками счёта (дробями, степенями, раскрытиям скобок и вынесением за скобки, изолированием члена с иксом для решения уравнений), причём это именно что не незнание правил, а отсутствие необходимых автоматизмов. С другой стороны, задачи по вероятности и статистике куда менее мертвенны и рассчитаны на живое интеллектуальное участие ученика, а не на выработку автоматизмов, они легко моделируются и на компьютере в том числе, ими описывается широкий спектр явлений реальной жизни. Я же с вероятностью столкнулась впервые будучи уже девятнадцати лет отроду, на втором курсе мехмата, а многие российские студенты не сталкиваются с этой несложной и крайне полезной дисциплиной вообще никогда. Но это, разумеется, вопрос педагoгического выбора.